Япона дочь и балалайка. Как инструмент изменил жизнь японской девушки
Японка Хироми живёт с мужем Димой в подмосковном Пушкино, растит сына, пишет музыку. Всего этого не было бы, если бы не три загадочные русские струны.
Она выросла в японском Саппоро, где с 3 лет начала играть на фортепиано. «Это был расцвет экономики Японии, и почти все мои сверстники занимались в платных студиях каллиграфией, спортом, музыкой. У многих дома было фортепиано или электронный орган. Это считалось нормой», — рассказывает Хироми.
В 15 лет девушка поступила в высшую школу музыки в Токио, откуда собиралась в консерваторию в Америку или во Францию. Но однажды в кафе вуза ей попалась рекламка 3-недельных мастер-классов училища при Московской консерватории, и Хироми решила поехать. «В один из вечеров я пришла на концерт в консерваторию, и сидевший рядом мужчина вдруг заговорил по-японски. Спросил, какой у меня репертуар, где хочу учиться… Он оказался проректором консерватории, и вскоре я уже сидела перед профессорами на прослушивании».
А в 2002 г. на одном из концертов студентка консерватории услышала балалайку. Нет, однажды она уже слышала этот необычный для неё русский инструмент, но тогда он ей совсем не понравился. А тут балалайка звучала аристократично, она пела, завораживала. Хироми захотела рассмотреть её поближе. «Моим инструментом заинтересовалась симпатичная девушка из Японии, и я, конечно же, всё ей рассказал, — вспоминает Дима. — Потом узнал её имя и, чтобы не забыть его, всё время повторял «Хироми». Впрочем, когда они вновь встретились в консерватории, девушка его не узнала — в первую встречу парень был бритоголовым, а теперь с длинными светлыми волосами — вылитый русский Иванушка. «Иванушкой» оказался Дима Наумов из подмосковного Пушкино.
«Знаете, как в Японии начинаются отношения? Молодой человек говорит девушке: «Ты мне нравишься, давай встречаться». Она берёт паузу и отвечает «да» или «нет», — рассказывает Хироми. — Как это происходит в России, я не знала. Дима однажды сказал: «Поехали к моим дедушке с бабушкой, пообедаем». Когда мы зашли, там были все родственники, и он им просто сказал: «Это моя девушка». Наумовы сразу приняли невестку, а вот знакомство с семьёй Яно прошло не так успешно. «Хорошо, что во время первой поездки в Саппоро Дима не знал японского! — вспоминает Хироми. — Отцу он понравился — такой же спортивный и сильный, как он в молодости. А мама была настроена категорически против». Впрочем, за прошедшие 16 лет русский зять с японской тёщей, конечно же, подружились. Недавно она даже приезжала в Пушкино нянчиться с внуком — 4 года назад в семье родился мальчик.
«В юности я хотела рисовать, мне нравилось заниматься композицией и дизайном. Но мама видела меня только пианисткой, — говорит Хироми. — А получилось, что балалайка объединила и исполнила все мои мечты». Сейчас она не только аккомпанирует Диме на фортепиано, но и пишет музыку для балалайки, придумывает дизайн новых инструментов (братья Наумовы начали их производство) и оформляет афиши для семейного дуэта, который так и называется — «Дмитрий и Хироми».
